-
Афганцы были разные...
Были такие, которые относились к нам с любовью и поддержкой. Были и те, кто стрелял нам
в спину. Нередко душманы обстреливали наши гарнизоны, в том числе и наши
госпитали и медсанбаты. Что интересно: если в наших госпиталях лежали афганцы,
то они не обстреливались душманами. Но зато как только мы их выписывали, обстрелы
начинались вновь.
Вообще-то нам запрещали лечить афганцев, но специального указания - не госпитализировать
- не было... С другой стороны, ведь все врачи мира приносят клятву Гиппократа -
я обязан помочь любому человеку! И не имею права нарушить эту клятву! Но война
есть война…
Когда проанализировали ситуацию, я объехал все лечебные учреждения и сказал, что не
буду наказывать, если один-два афганца будут лечиться в госпитале. То есть, взял
ответственность на себя. С тех пор не было ни одного обстрела госпиталей.
Но зато неприятности у меня были. С КГБ.
…Шла операция, поступали раненые, среди них - гражданский афганец, очень тяжёлый. Разумеется, я взялся сам его оперировать как самого тяжёлого из поступивших. Этот факт
получил огласку. «Кто тебе дал право оперировать душмана? А на раненых солдат и
офицеров тебе наплевать? - «вежливо поинтересовался» старший лейтенант КГБ.
Я доложил ситуацию командующему.
- Вы знали, что он душман?
- Нет.
- А если бы знали - оперировали бы?
- Я бы всё равно его оперировал. Ведь он умирал. А дальнейшую его судьбу решать
соответствующим органам.
- Спасибо за информацию, - сказал командующий.
Немедленно прислали двоих солдат для охраны и отправки душмана в госпиталь в Ташкент, где он дал ценные показания нашему командованию.
Честно говоря, ситуация с сотрудником КГБ была не из приятных. Я пережил несколько
трудных моментов, но поступил, как требует от меня долг врача. А через месяц на
Военном Совете я получил благодарность и был награждён часами от командующего.
Что
сегодня радует? Беспокоит? Тревожит?
- С болью говорю о том, что военная медицина последовательно разрушается. В
настоящее время уровень подготовки военных врачей значительно ниже, чем во
времена Афганистана. В те годы врачей готовили на высоком уровне. Даже в
Афганистане мы ввели интернатуру. К нам из разных госпиталей приезжали молодые
врачи, ни разу не оперировавшие раненых, поэтому при армейском госпитале мы организовали
двухмесячную интернатуру. Но вот я сталкиваюсь с военным чиновником, который не
даёт этих двух месяцев: «Ничего не знаю! Достаточно двух недель! Я не могу
платить и тому, и другому!». Возражения были очень серьезными, и моя интернатура
оказалась под угрозой.
Иду к командующему, излагаю суть вопроса: чтобы научить молодых врачей оперировать,
нужно минимум два месяца. Из-за неопытности они могут не в полной мере оказать
необходимую хирургическую помощь. Дальше привожу факты неквалифицированно
прооперированных солдат и офицеров.
«Хорошо, делайте, как надо», - говорит командующий.
«Но ведь финансист… возражает».
Командующий при мне звонит финансисту: «Сейчас к вам доктор придёт, выполняйте его
предложение. Через час доложить!»
Так мы отстояли уже сложившуюся систему обучения в интернатуре и сохранили здоровье
и жизнь сотням раненых.
С таким грамотным, умным и одновременно требовательным командиром было легко
работать. Вы знаете, что при Ельцине он был выдвинут на пост министра обороны,
но, к сожалению, через короткое время был отстранён.
Видимо,
не случайно привел этот факт Иван Данилович.
И сегодня состояние Вооруженных Сил страны вызывает у него, у его коллег
серьёзную озабоченность. Что же касается военной медицины, подготовки военных
врачей - это особая их боль. Даже в условиях войны кадры военных врачей
готовились на значительно более высоком уровне. А сегодня…
- Нам прислали новые стандарты подготовки военных врачей - они одинаковые с гражданскими. Система подготовка военных врачей значительно откорректирована. Из программы
подготовки военных хирургов в интернатуре полностью исключён раздел
«Военно-полевая хирургия», а на преподавание травматологии отведено всего 30
часов - 5 дней в течение года.
… Очень жаль, что солдаты и офицеры будут погибать из-за отсутствия
квалифицированной врачебной помощи.
С
большой теплотой вспоминаю, как вели себя наши солдаты, офицеры в Афганистане
Было очень глубокое искреннее чувство братства. Глубже всех и всяких политических
дел. Не берусь анализировать всю Афганскую войну, говорю о себе и о своем окружении.
Мой Афганистан - это тест на порядочность, на патриотичность, на государственность.
Раньше служба в армии была почётным долгом - так в Конституции было написано. И в
Афганистане, при самых сложных ситуациях, при неубывающем потоке раненых, в этой
реальности, порой казавшейся нам ужасом, я ни разу не слышал никаких жалоб.
Да, обстановка изменилась. Сегодня слово «патриот» иногда звучит, когда хотят
обидеть.
Да, многое изменилось. Но… Генетическая закваска ещё жива. Растёт хорошее поколение.
Ребята всё хорошо понимают и с болью говорят о том, о чём болит душа у нас, у
старшего поколения. У меня большая надежда на молодёжь. Она мыслит. Она дорожит
своей страной.
Надеюсь на неё.
Иван
Данилович Косачев пришёл в Академию в 1956 году и служит здесь ровно 56 лет
Какой странно-замечательный юбилей!
От детской мечты пяти-шестилетнего мальчишки из белорусской деревеньки Акушки - «стать
самым лучшим на свете врачом - военным хирургом» - до воплощения этой мечты в жизнь.
За эти годы сделано больше 2,5 тысячи операций. При этом хирург Косачев всегда и
неизменно руководствовался принципом: в первую очередь брать на операционный
стол самого тяжёлого, невзирая на его ранг, и брать тем самым всегда и постоянно
на себя повышенную ответственность - за жизнь раненых, больных, людей, попавших
в сложные ситуации.
Вспомним еще раз маршруты его профессиональных интересов: Дальний Восток; экстремальная
зимовка в Антарктиде, на станции «Ленинградская»; служба в Афганистане; руководство
специализированным медицинским отрядом по оказанию помощи пострадавшим при
землетрясении в Армении, в 1988 году...
К этому внушительному по содержательной части отчёту перед своей детской мечтой
можно многое ещё добавить:
тысячи проведённых операций, в том числе, и очень сложных, уникальных; многочисленные
научные труды, созданные в процессе поиска истины; многочисленный отряд
учеников и последователей, которых он учил и продолжает учить, в том числе, на
лучших примерах великой плеяды российских военных медиков, преисполненных
благородной страсти служения Родине и благу человеческому.
Примером своей жизни.
К сказанному можно добавить, что Иван Данилович Косачев - кавалер многих правительственных наград, в том числе: ордена Ленина, Ордена Трудового Красного Знамени, Ордена Красной Звезды, Золотой медали Н.И. Пирогова, Ордена «За обустройство земли
Российской» и других.
Можно
сколько угодно рассказывать о великой работе военно-полевых хирургов, но
неспециалисту всё равно трудно понять, какие чувства овладевают ими, хирургами,
когда из полуживого человека рождается живой! Как вылечить, казалось бы, не
поддающегося лечению раненого? Как сшить полую вену, сохранив при этом жизнь
человеку, когда это, по признанию специалистов, практически невозможно? Как
вернуть человеку жизнь, когда она висит на волоске, и её шансы убывают с каждой
секундой?
Но хирурги никогда не расскажут нам о том, как им пережить врачебную неудачу?
Потому что это их большая незаживающая рана.
Каждодневный подвиг хирургов вообще и военно-полевых хирургов в особенности вряд ли можно оценить по достоинству. Да и кто это может знать - чего стоит каждодневный подвиг хирургов? И что значит - «по достоинству»?
Самое главное вознаграждение для военных хирургов - это тихая благодарная улыбка
возвращённого к жизни человека.
Ирина Алябьева
Навигация
]]>
