Экскурсия
Экскурсии
по Санкт-Петербургу для членов нашей организации и её гостей начинаются, как
правило, с этой знаменательной точки города - с Парка Интернационалистов. Здесь
сооружён памятник воинам, погибшим в Афганистане. Парк был открыт в 1984-86гг,
а своё имя - Парк Интернационалистов - он получил в 1988 году. В память
погибшим в Афганистане советским воинам.
В
добавление к сказанному: как нам стало известно, 15 ноября этого года подведены
первые итоги творческого конкурса на лучший памятный знак, посвящённый 25-летию
вывода войск из Афганистана. Монумент планируется установить в середине февраля
в Парке воинской славы, открытом на пересечении улиц Бадаева и Джона Рида. За
основу памятного знака выбрана работа Владислава Маначинского. Несколько
минут молчания - прикосновения к прошлому, к памяти об оставшихся там друзьям и
однополчанам, к тому времени, из которого им повезло добраться до сегодняшнего
дня, удалось уцелеть, пусть и не в великом составе, но все-таки - есть кому
помнить и вспомнить, рассказать, как было… И - как есть… спустя двадцать с
лишним лет…
ПЕТЕРБУРГ
ЖДЁТ ВОЗВРАЩЕНИЯ ДОМЕНИКО ТРЕЗИНИ Интервью
И, тем не менее, задаюсь этим вопросом и адресую его человеку, который уж точно
знает ответ на него.
- Почему вы выбрали для дипломной работы именно Трезини?
И. Алябьева
Памятник создан скульптором Н.А. Гордиевским и архитектором Н.А. Тарасовой. Идейный
замысел мемориала олицетворяют статуя Скорбящей Матери, фигуры воинов; на
гранёные стелах, установленных на гранитном подиуме, запечатлены имена погибших
воинов.
По завершении традиционного ритуала возложения цветов наш экскурсионный автобус
начал заполняться пассажирами - кто как мог, как позволяли физические
возможности; для наших колясочников - особые приспособления, облегчающие их
вход и выход в транспорт, что приятно удивило. Раскатились по салону,
расселись, попробовали разговориться - перенастроиться… впереди длинная
несколькочасовая дорога в глубокую историю Санкт-Петербурга, к истокам города,
когда на неуютном безлюдном берегу… Впрочем, пусть об этом скажет сам Александр
Сергеевич, да-да, именно Пушкин:
На берегу пустынных волн
Стоял он дум великих полн
И вдаль глядел. Пред ним широко
Река неслася, бедный челн
По ней стремился одиноко
По мшистым топким берегам
Чернели избы здесь и там,
Приют убогого чухонца;
И лес, неведомый лучам
В тумане спрятанного солнца,
Кругом шумел.
…И думал он:
Отсель грозить мы будем шведу.
Здесь будет город заложён
Назло надменному соседу:
Природой здесь нам суждено
В Европу прорубить окно,
Ногою твёрдой стать при море.
Сюда по новым им волнам
Все флаги в гости будут к нам,
И запируем на просторе.
Прошло сто лет, и юный град,
Полнощных стран краса и диво,
Из тьмы веков, из топи блат
Вознёсся пышно, горделиво,
Где прежде финский рыболов,
Печальный пасынок природы,
Один у низких берегов
Бросал в неведомые воды
Свой ветхий невод, ныне там
По оживлённым берегам
Громады стройные теснятся
Дворцов и башен, корабли
Толпой со всех концов земли
К богатым пристаням стремятся.
В гранит оделася Нева
Мосты нависли над водами
Темно-зелёными садами
Её покрылись острова,
И перед младшею столицей
Померкла старая Москва,
Как перед новою царицей
Порфироносная вдова.
Больше трёхсот лет назад, в 1705 году, встретились, почти случайно, или так было
задумано небесами, два восторженных, два талантливых человека, одержимых страстной
потребностью изменить мир к лучшему, по лучшим образцам того времени и их
воображения. И начали создавать Великий Город, единственный в своём роде и
неповторимый.
Санкт-Петербург! Авторская работа! Выполненная под управлением Великого Петра и Великим швейцарцем
Доменико Трезини.
(Правда, при основании города в 1703 году Трезини не присутствовал, он прибыл в Россию в
1704 году - не просто было добираться через Архангельск и Москву, и первый год он
провел в Нарве, потом в Кронштадте...).
Кажется, нецелесообразно, исходя из такого исторического контекста, задаваться вопросом:
а есть ли в нашем городе памятник его первому архитектору?
Вы скажете: а то, что построил Трезини - разве не есть памятник ему самому?
Ведь хотя бы частичное погружение в творческую биографию архитектора на
петербургской земле даёт объёмное представление о его творческой деятельности
здесь.
Итак, представляю вам своего собеседника:
Павел Игнатьев, скульптор, автор первого памятника Доменико Трезини в Санкт-Петербурге.
Это, по его словам, дело его жизни. Однако «дело его жизни», его дипломный
проект, двадцать лет пылится на полке.
Ведь, насколько мне известно, документальных портретов Трезини не сохранилось?
Каким вы его себе представили?
- Да, портрета действительно не сохранилось. Но найдены и опубликованы подлинные письма, документы, чертежи, и через слова, рисунки
можно попытаться представить реальный образ великого зодчего из 18-го столетия. Трезини родился в итальянских Альпах, сегодня это
территория Швейцарии, кантон Тичино. Он был одним из сотен
мастеров-архитекторов, разъехавшихся в то время по всей Европе. Из тех же мест
Руска и Борромини, где-то рядом родился Кваренги… Трезини повезло больше многих
- он стал строителем целого города, самого большого из всех городов, строившихся
тогда в Европе. Расстояния, которые Трезини, как главному архитектору,
приходилось проплывать на лодке, проезжать на санях, поражают воображение -
ведь Петербург строился одновременно от Кронштадта до Шлиссельбурга.
В Россию, к Петру, приезжали многие европейские архитекторы, но большинство не
выдерживали - ни климата, ни деспотичного характера таких правителей, как
Леблон и Шлютер. Уехал в Дрезден Гаэтано Киавери. Маттарнови, Гербель работали в
России лишь по несколько лет. И только Доменико Трезини смог на протяжении трех
десятилетий работать с Петром и с Меншиковым.
До приезда в Россию его жизнь вряд ли отличалась от судеб большинства европейских
зодчих.
Из родного Тичино он уехал на учебу - сначала в Милан (или Рим?), затем в
Копенгаген и затем, по контракту, в Петербург. Под впечатлением от полученной
информации и собственного творческого воображения я представил Трезини как
иностранца в России, как ДЕДАЛА В МЕХАХ, застывшего перед раскрывшейся перед
ним горизонталью Невы и увидевшего будущую вертикаль Петропавловского собора. Повторюсь:
документальных портретов скульптора мной не найдено, хотя и существует карта
Петербурга, хранящаяся в Стокгольме, на которой в одном из её углов нарисованы
три фигуры, и каждый из авторов, описывающих этот план, видит в персонажах то
Петра, то Меншикова, то Трезини, то Гербеля...
Я делаю статую Главного Архитектора, создателя, строителя Санкт-Петербурга. Архитектора,
прибывшего в новое, незнакомое пространство, в восторге предчувствующего
воплощения своих мечтаний, «преисполненного священной гордости за дарованную
ему небесами возможность выполнить своё предназначение».
- Значит, вы работали в основном по своим интуитивным представлениям об этом
человеке?
- Работа художника вообще интуитивна в своих основаниях. Какие могут быть
рациональные способы в творчестве? О петровском времени написано много книг,
для меня самым важным текстом, впечатление о котором сохраняется, это «Восковая
персона» Тынянова. Повесть о Растрелли, барокко, Петербурге.
- Удалось ли вам создать тот образ, который показался вам наиболее
соответствующим оригиналу?
- Я не ставил задачу создать фигуру для Музея Мадам Тюссо, хотя хорошую куклу
тоже сделать не так просто. Конечно, я делал в соответствии со своими
представлениями. Наверное, это невозможно - иметь в голове одни представления,
а делать в соответствии с какими-то другими. Хотя и у писателей персонажи зачастую
выходят из-под авторского контроля и начинают жить своей жизнью,
противоположной первоначальному замыслу. Автор всегда оказывается между Големом
и Галатеей. Процесс работы над статуей подчиняется каким-то собственным ритмам.
И если автор входит в «резонанс», тогда создается то, о чем он даже не думал...
- В какой стадии находится ваша работа? Насколько мне известно, скульптура
должна была выйти на улицы города уже в прошлом, 2012 году. Что могло помешать
этому событию?
- Вся история с Трезини длится уже больше 15 лет. Это какой-то процесс, к которому
я имею лишь опосредованное отношение. Многие люди подключаются к нему, и тогда
мы находимся в совместном путешествии. Есть много разных обстоятельств…
-В какой форме была проявлена заинтересованность города в завершении интересной
и значимой для него работы? Заинтересованность горожан? Помощь меценатов? Какова
дальнейшая судьба скульптуры Трезини?
- Первый мой эскиз скульптуры был показан еще Анатолию Собчаку, тогда он принял
решение о присвоении площади имени Трезини; бронзовую скульптуру Трезини губернатор
Яковлев подарил президенту Швейцарии; при Валентине Ивановне изменилась
планировка Площади Трезини, исчез и вновь возник Благовещенский мост. Установку
памятника поддержал Общественный совет Санкт-Петербурга. Последние годы проект
поддерживает Фонд Жорно - есть такой меценат в городе, без его энергии и
активной поддержки об установке памятника можно было бы и забыть. Юрий Юрьевич
Жорно - самый активный участник проекта. Согласование памятника проходит через
десяток инстанций, я даже не знаю их названий, и всю эту работу ведёт Фонд
Жорно. Да, мой проект как-то всегда поддерживали государственные институции,
будь то мэрия, комитет по архитектуре; с самого начала на эскиз обратил
внимание Иван Уралов, тогда главный художник города. Но, несмотря на наличие всевозможных
постановлений, со стороны власти никогда не было речи о финансировании проекта.
Только благодаря сотрудничеству с Фондом Жорно появилась надежда на то, что
работа будет завершена.
Создание скульптуры - всегда длительный процесс, связанный со многими участниками -литейщиками,
формовщиками, чеканщиками, архитекторами, строителями… Каждый этап требует
внимания, сил, времени. Не могу сказать, что скульптура - самый тяжелый жанр,
но в основных чертах создание памятника в наши дни ничем не отличается от 18
века. Приблизительно теми же инструментами Карло Растрелли, ровесник и друг
Трезини, создавал конный монумент в нашем городе. Но главное, конечно, не
инструменты и технологии, главное - конечный результат, воплощённая творческая мысль.
(фото Константина Аникушина)
Трезини
был самым востребованным архитектором петровской эпохи. Первой его работой в России
был форт Кроншлот близ острова Котлин в Финском заливе, построенный уже к маю
1704 года. Летом этот форт выдержал атаки шведской эскадры, не пустив вражеские
корабли к молодому Санкт-Петербургу.
В 1706 году Доменико Трезини была поручена перестройка земляной Петропавловской крепости в каменную. Работы над сооружением
крепости велись до 1740 года. Здесь же архитектор возглавлял строительство Петропавловского собора, Петровских
ворот, строил казармы, погреба и другие сооружения. Созданием
крепости и собора Доменико Трезини внёс огромный вклад в развитие русской
архитектуры, применив совершенно новые для России того времени принципы
строительства фортификационных сооружений.
В начальный период строительства Петербурга Доменико Трезини стал главным архитектором
Канцелярии строений. Канцелярия эта изначально была создана для надзора над
строительством Петропавловской крепости, а затем стала отвечать за развитие
города в целом.
В 1710 году по проекту Доменико Трезини был заложен первый Зимний дворец Петра I (на месте
нынешнего Эрмитажного
театра). Почти одновременно с этим зодчий вёл строительство Летнего
дворца Петра I.
Для исполнения
работ в срок мастеру необходимы были ученики. По приказу Петра I ими могли быть
только русские, именно русских будущих архитекторов Трезини и стал обучать в
своём доме на берегу Мойки. Одним из его учеников стал архитектор Михаил Григорьевич Земцов. Доменико Трезини стал первым
преподавателем архитектуры в России.
Архитектурный стиль, в котором работал зодчий, называют «петровским барокко». Его отличает
сдержанность при архитектурном оформлении зданий, что так по душе было Петру I.
Трезини ввёл в Петербург петровской поры североевропейскую архитектуру,
свойственную протестантской культуре. При этом она применялась лишь для
казённых строений, тогда как русские богачи требовали вычурной пышности.
Исключением был лишь сам царь, который только к концу своего правления
поселился в по-настоящему богатом дворце. (Но то здание было спроектировано уже
не швейцарцем Трезини, а итальянцем Маттарнови).
Умер Доменико Трезини в Петербурге, 19 февраля 1734 года. На шестой день его
похоронили на кладбище у Сампсониевского собора. Его могила, увы, не сохранилась. Но
уже одно то, что он остался на русской земле, которая его знает и помнит, где
он обрёл творческий восторг и
мог в течение многих лет заниматься любимым делом, начатом при активнейшем содействии
Петра Великого, - всё это заставляет думать, что место вечного упокоения в
русской земле Доменико Трезини воспринимает без огорчения.
Реплика участника экскурсии
Экскурсия своей цели достигла.
К моменту ее завершения на месте экскурсовода мы увидели
юного Петра, именно того Петра, молодого, красивого, сильного, жаждущего новых
знаний для себя и для России, убеждённого в том, что те честолюбивые задачи,
которые он поставил перед собой и перед Россией, он выполнит. И создаст
прекрасный европейский город с неповторимой архитектурой, где будут жить умные
просвещённые люди и творить добрые дела… Сам набирался знаний, искал талантливых
людей, чтобы пригласить их в Россию, в молодой перспективный центр мира, чтобы
Россия была лучшей в нём.
Наш экскурсовод Роман, говоря об этом, становился
действительно похожим на Петра. Так нам всем показалось…