Статья 7

Война преследует по пятам, по ночам, война настигает памятью - памятью об ушедших друзьях, сослуживцах, ровесниках, о самом себе. Память, которая приобрела характер жестокой болезни под названием «афганский синдром»..

Это известный ныне диагноз, хотя официальная отечественная медицина до сих пор его не диагностирует, не признаёт всерьёз такого заболевания. Иначе не объяснить, иначе как можно объяснить отсутствие специализированных клиник, больниц, о необходимости услуг которых так нуждаются вернувшиеся живыми с «малых» войн солдаты современного мира. Молодые или бывшие молодыми мужчины, тяжело страдающие «афганским» или «чеченским» синдромом, зачастую не могут получить необходимую медицинскую помощь в соответствии с диагнозом, о котором весь мир уже давно знает и находит пути избавления от этого тяжёлого посттравматического недуга. За создание такой службы в России на протяжении многих лет бьются те, у кого, так или иначе, болит душа и профессиональная совесть.
Постановкой острых вопросов занимаются одержимые энтузиасты, которые продолжают писать и рассылать письма в «инстанции» и в лучшем случае получать дежурные ответы.

А художник Дмитрий Дагаc продолжает писать свои картины.
Потому что это не профессия, это способ восприятия жизни, самой её сущности. Это - антисудьба.
Но Афганистан на картинах Дмитрия всё-таки есть. Кабул, отступающий за горизонт в жёлтом мареве пустыни; коробки домов с вопиющими глазницами окон на переднем плане; жёлтый воздух, вдохнув который можно реально ощутить скрип песка на зубах… И - неожиданно! - где-то далеко, слева от этих коробок, едва уловимый оттенок голубого рассвета… Это - надежда? Или - показалось?
Этот лоскуток надежды хочется увидеть - почувствовать! - и на этой, последней, картине на тему Афганистана, выставленной в нашем реабилитационном центре: Танк на маковом поле. Танк, уставший от войны, густо и плотно заросший красными маками… Что это? Эстетический выбор художника - или все-таки - опять антисудьба?

- Не удивляйтесь тому, что я сейчас скажу… Я полюбил Афганистан, люди там намного чище, чем представители европейской цивилизации… чище, светлее и цивилизованней. А война для них - как часть образа жизни, и никакая американская бомба их никогда не победит...
На той земле осталась часть моей души, часть меня самого, ушедшая вместе с боевыми друзьями, моими сверстниками... Молюсь за них. Молиться мне есть о ком и о чем...

Конечно, палитра войны, Афганистан ворвались в жизнь художника, в его творчество внезапно. Но в целом мир его картин широк до бесконечности, он - вне времени, вне событий. Он - в нем самом, в художнике, в его эстетике, фантазиях, чувствованиях. В его антисудьбе.