CУДЬБА ХУДОЖНИКА
Лишь тогда, когда я бываю невыносимо несчастен,
Я обретаю истинное чувство своей самости.
Ф.Кафка.
Для
начала Дмитрий Дагас сказал о себе:
«Живу нормально… Вам про Афганистан?
В Афганистане осталась часть меня; там я оставил часть своей ноги…
Афганистан - как вызов судьбы… но я не могу и не буду
писать о войне».
И далее Дмитрий Дагас переходит к эмоциональному пересказу философских воззрений французского писателя, искусствоведа Андре Мальро. Уже одно название его книги «Голоса безмолвия» заставляет немедленно остановиться и задуматься: Голоса безмолвия... Автор убеждает и доказывает, что искусство есть «антисудьба» - как ответ художника на вызов судьбы, и что не услышать этот голос, не ответить на него просто невозможно; созданная же по её зову работа художника и есть ответ на этот вызов, на его безмолвный, но неотвратимый приказ. И никому не уйти от этой антисудьбы…
«Я
не буду писать о войне» - это эмоциональное возражение художника, узнавшего
своими глазами, всеми своими чувствами, всем своим нутром - что такое война. Он
проходил срочную службу в воздушно-десантных войсках в Афганистане в 1984-85
гг., был тяжело ранен, его ратный подвиг отмечен медалями и орденом Красной
Звезды.
После войны поступил в своём родном Ленинграде в художественное училище, закончил его
и довольно скоро стал участником многочисленных художественных выставок: в своём
городе, в Москве, в Швеции, Чехии, Соединённых Штатах. Сегодня его работы можно
найти в собраниях картин известных коллекционеров мира.
Приведу лишь небольшой фрагмент профессиональной оценки его работ искусствоведом Татьяной
Шехтер:
«В картинах художника перед нами раскрывается загадочный мир,
населённый сонмами реальных и сказочных персонажей... Художник способен
воспринимать каждый изображаемый им предмет как уникальное явление, полное
скрытой магической энергии. Эта энергия наполняет бездонное пространство его полотен
с высоким прозрачным небом, тающими строениями-призраками, хрупкими деревцами
на горизонте и отчётливой ясностью предметов переднего плана».
На картинах Дмитрия Дагаса - созданный им фантастический мир, населённый созданными им самим предметами, образами, обстоятельствами. И - нет войны! Вернее - почти нет войны…
Почему? Это уход от больной на всю жизнь темы???
Да, он хотел бы вычеркнуть из своей жизни войну. Он ни разу в наших неоднократных общениях
не остановился на этой теме и не отреагировал на мои «провокации». Он не хотел об
этом. Не трудно догадаться - почему?
Он воевал в Панджшере. И этим много сказано. Во всяком случае, для тех, кто там был.
Но, как бы ни хотелось не помнить, не думать, не - тем более - воспроизводить это
в своих картинах, от себя все равно не уйти.
Война преследует по пятам, по ночам, война настигает памятью - памятью об ушедших друзьях, сослуживцах, ровесниках, о самом себе. Память, которая приобрела характер жестокой болезни под названием «афганский синдром»..
{img5}Это известный ныне диагноз, хотя официальная отечественная медицина до сих
пор его не диагностирует, не признаёт всерьёз такого заболевания. Иначе не
объяснить, иначе как можно объяснить отсутствие специализированных клиник,
больниц, о необходимости услуг которых так нуждаются вернувшиеся живыми с
«малых» войн солдаты современного мира. Молодые или бывшие молодыми мужчины, тяжело
страдающие «афганским» или «чеченским» синдромом, зачастую не могут получить
необходимую медицинскую помощь в соответствии с диагнозом, о котором весь мир
уже давно знает и находит пути избавления от этого тяжёлого посттравматического
недуга. За создание такой службы в России на протяжении многих лет бьются те, у
кого, так или иначе, болит душа и профессиональная совесть.
Постановкой острых вопросов занимаются одержимые энтузиасты, которые продолжают писать и
рассылать письма в «инстанции» и в лучшем случае получать дежурные ответы.
А
художник Дмитрий Дагаc продолжает писать свои картины.
Потому что это не профессия, это способ восприятия жизни, самой её сущности. Это -
антисудьба.
Но Афганистан на картинах Дмитрия всё-таки есть. Кабул, отступающий за горизонт в
жёлтом мареве пустыни; коробки домов с вопиющими глазницами окон на переднем
плане; жёлтый воздух, вдохнув который можно реально ощутить скрип песка на
зубах… И - неожиданно! - где-то далеко, слева от этих коробок, едва уловимый
оттенок голубого рассвета… Это - надежда? Или - показалось?
Этот лоскуток надежды хочется увидеть - почувствовать! - и на этой, последней,
картине на тему Афганистана, выставленной в нашем реабилитационном центре: Танк
на маковом поле. Танк, уставший от войны, густо и плотно заросший красными
маками… Что это? Эстетический выбор художника - или все-таки - опять антисудьба?
-
Не удивляйтесь тому, что я сейчас скажу… Я полюбил Афганистан, люди там намного
чище, чем представители европейской цивилизации… чище, светлее и
цивилизованней. А война для них - как часть образа жизни, и никакая
американская бомба их никогда не победит...
На той земле осталась часть моей души, часть меня самого, ушедшая вместе с боевыми
друзьями, моими сверстниками... Молюсь за них. Молиться мне есть о ком и о чем...
Конечно, палитра войны, Афганистан ворвались в жизнь художника, в его творчество внезапно. Но в целом мир его картин широк до бесконечности, он - вне времени, вне событий. Он - в нем самом, в художнике, в его эстетике, фантазиях, чувствованиях. В его антисудьбе.
- Я человек «недобрый - и мстительный», потому что не могу смириться с тем, что коренной петербуржец, ленинградец, а теперь уже и инвалид войны живёт в «коробке от холодильника», как иронизируют мои друзья.
{img10}У меня маленькая однокомнатная квартирка на первом этаже в старом доме, без горячей воды. Живем втроём - я, инвалид войны, с половиной ноги и порушенной психикой; сын - школьник, тринадцатилетний подросток, и жена, с которой я давно в разводе. И никому из нас некуда деваться. Понятное дело, всем хочется выбраться из этой коробки, хочется, образно говоря, улучшить жилищные условия, но - не тут-то было… И мне, несмотря на все свои «синдромы», надо как-то поддерживать неустойчивый хрупкий мир в нашем холодильнике... Муниципальный депутат-юрист, очень хорошая женщина из жилищной комиссии, понимает меня, мои и наши проблемы, но сделать ничего не может. Я членам комиссии, говорю: «Вы же знаете лучше меня, как это бывает: мигрант прибыл в наш город, купил комнатку, прописал в ней своих многочисленных детей и затем на свою большую семью получил трёхкомнатную квартиру. А мне - отказ! Коренному ленинградцу - петербуржцу, инвалиду войны - полный отказ! Мне говорят, что у меня излишки площади - четыре квадратных метра лишних! Значит, разговор закончен! Вот так и завершились мои попытки улучшить свой бытовой статус.
{img11} {img12}…В 91-м году меня впервые пригласили на выставку в Америку, где было куплено несколько моих работ... В 2003-м году я был удостоен персональной выставки в Москве, в здании Государственной Думы. Мы пообщались с руководителем одной из крупных фракций Госдумы, по-хорошему, по-дружески пообщались. Он посмотрел мою выставку и сказал примерно следующее: «Страна перед вами очень виновата. Какую вы хотите компенсацию за пережитые и переживаемые проблемы?» Отвечаю: «Я навсегда потерял на войне здоровье в свои 19-20 лет и ничего не получил взамен». «Как это - ничего?». «Ах, да,- отвечаю, - девять тысяч рублей афганских, боевых, пенсия - за всё и на всю жизнь…».
{img3} {img14}…В
своих поездках по приглашению на персональные выставки Дмитрий узнал, что в
городе Чикаго существует постоянно действующая выставка творческих работ
инвалидов афганской войны. Первая американская выставка американских инвалидов
у нас, в Питере, называлась «Последняя война России»... «Ну, почему мы не можем
организовать подобную - постоянно действующую!- выставку у себя, в
Санкт-Петербурге? Почему? Это же мощная арттерапия в чистом виде! Сколько наших
ребят, грустно ушедших в мир иной от беспомощности и отчаянья, могли бы
побороть этот самый афганский (или чеченский и т.д.) синдром, восстановить себя
и даже обрести творческое и человеческое счастье. Скольких ребят можно было
остановить на пути к гибели и вывести на путь самоизлечения творческой работой!
Ведь это так просто - организовать в нашем прекрасном городе такую своеобразную
здравницу для инвалидов войны - постоянно действующую художественную выставку с
соответствующими структурами. Тогда, наверняка, и самоубийств среди инвалидов
войны было бы меньше, и жили бы они дольше и счастливей».
А как обстоит дело на практике с этим вопросом, Дмитрий Дагаc может рассказать, например, о том, как он и его коллеги в течение нескольких лет
пытаются отвоевать для этих целей подходящее помещение, чтобы помочь себе и
своим коллегам. Пока - безрезультатно...
Что это - судьба? Антисудьба? Что делать? В какие двери стучаться?
Помоги своим Солдатам, Россия! Ведь они пострадали, защищая Твою целостность, Твою государственность.
И пока Твои Солдаты остаются живыми, остается шанс оказания им помощи. С
отдельными проблемами, как показывает их непростая жизнь, им одним справиться зачастую
невозможно.
Видеосюжет о творчестве Дмитрия Гришина
Ирина Алябьева