CУДЬБА ХУДОЖНИКА

Лишь тогда, когда я бываю невыносимо несчастен,
Я обретаю истинное чувство своей самости.
Ф.Кафка.

Для начала Дмитрий Дагас сказал о себе:
«Живу нормально… Вам про Афганистан?
В Афганистане осталась часть меня; там я оставил часть своей ноги…
Афганистан - как вызов судьбы… но я не могу и не буду
писать о войне».

{img1}

И далее Дмитрий Дагас переходит к эмоциональному пересказу философских воззрений французского писателя, искусствоведа Андре Мальро. Уже одно название его книги «Голоса безмолвия» заставляет немедленно остановиться и задуматься: Голоса безмолвия... Автор убеждает и доказывает, что искусство есть «антисудьба» - как ответ художника на вызов судьбы, и что не услышать этот голос, не ответить на него просто невозможно; созданная же по её зову работа художника и есть ответ на этот вызов, на его безмолвный, но неотвратимый приказ. И никому не уйти от этой антисудьбы…

«Я не буду писать о войне» - это эмоциональное возражение художника, узнавшего своими глазами, всеми своими чувствами, всем своим нутром - что такое война. Он проходил срочную службу в воздушно-десантных войсках в Афганистане в 1984-85 гг., был тяжело ранен, его ратный подвиг отмечен медалями и орденом Красной Звезды.
После войны поступил в своём родном Ленинграде в художественное училище, закончил его и довольно скоро стал участником многочисленных художественных выставок: в своём городе, в Москве, в Швеции, Чехии, Соединённых Штатах. Сегодня его работы можно найти в собраниях картин известных коллекционеров мира.

{img2}

Приведу лишь небольшой фрагмент профессиональной оценки его работ искусствоведом Татьяной Шехтер:
«В картинах художника перед нами раскрывается загадочный мир, населённый сонмами реальных и сказочных персонажей... Художник способен воспринимать каждый изображаемый им предмет как уникальное явление, полное скрытой магической энергии. Эта энергия наполняет бездонное пространство его полотен с высоким прозрачным небом, тающими строениями-призраками, хрупкими деревцами на горизонте и отчётливой ясностью предметов переднего плана».

{img3} {img4}

На картинах Дмитрия Дагаса - созданный им фантастический мир, населённый созданными им самим предметами, образами, обстоятельствами. И - нет войны! Вернее - почти нет войны…
Почему? Это уход от больной на всю жизнь темы???
Да, он хотел бы вычеркнуть из своей жизни войну. Он ни разу в наших неоднократных общениях не остановился на этой теме и не отреагировал на мои «провокации». Он не хотел об этом. Не трудно догадаться - почему?
Он воевал в Панджшере. И этим много сказано. Во всяком случае, для тех, кто там был.
Но, как бы ни хотелось не помнить, не думать, не - тем более - воспроизводить это в своих картинах, от себя все равно не уйти.

Война преследует по пятам, по ночам, война настигает памятью - памятью об ушедших друзьях, сослуживцах, ровесниках, о самом себе. Память, которая приобрела характер жестокой болезни под названием «афганский синдром»..

{img5}

Это известный ныне диагноз, хотя официальная отечественная медицина до сих пор его не диагностирует, не признаёт всерьёз такого заболевания. Иначе не объяснить, иначе как можно объяснить отсутствие специализированных клиник, больниц, о необходимости услуг которых так нуждаются вернувшиеся живыми с «малых» войн солдаты современного мира. Молодые или бывшие молодыми мужчины, тяжело страдающие «афганским» или «чеченским» синдромом, зачастую не могут получить необходимую медицинскую помощь в соответствии с диагнозом, о котором весь мир уже давно знает и находит пути избавления от этого тяжёлого посттравматического недуга. За создание такой службы в России на протяжении многих лет бьются те, у кого, так или иначе, болит душа и профессиональная совесть.
Постановкой острых вопросов занимаются одержимые энтузиасты, которые продолжают писать и рассылать письма в «инстанции» и в лучшем случае получать дежурные ответы.

{img6} {img7}

А художник Дмитрий Дагаc продолжает писать свои картины.
Потому что это не профессия, это способ восприятия жизни, самой её сущности. Это - антисудьба.
Но Афганистан на картинах Дмитрия всё-таки есть. Кабул, отступающий за горизонт в жёлтом мареве пустыни; коробки домов с вопиющими глазницами окон на переднем плане; жёлтый воздух, вдохнув который можно реально ощутить скрип песка на зубах… И - неожиданно! - где-то далеко, слева от этих коробок, едва уловимый оттенок голубого рассвета… Это - надежда? Или - показалось?
Этот лоскуток надежды хочется увидеть - почувствовать! - и на этой, последней, картине на тему Афганистана, выставленной в нашем реабилитационном центре: Танк на маковом поле. Танк, уставший от войны, густо и плотно заросший красными маками… Что это? Эстетический выбор художника - или все-таки - опять антисудьба?

{img8} {img9}

- Не удивляйтесь тому, что я сейчас скажу… Я полюбил Афганистан, люди там намного чище, чем представители европейской цивилизации… чище, светлее и цивилизованней. А война для них - как часть образа жизни, и никакая американская бомба их никогда не победит...
На той земле осталась часть моей души, часть меня самого, ушедшая вместе с боевыми друзьями, моими сверстниками... Молюсь за них. Молиться мне есть о ком и о чем...

Конечно, палитра войны, Афганистан ворвались в жизнь художника, в его творчество внезапно. Но в целом мир его картин широк до бесконечности, он - вне времени, вне событий. Он - в нем самом, в художнике, в его эстетике, фантазиях, чувствованиях. В его антисудьбе.

- Я человек «недобрый - и мстительный», потому что не могу смириться с тем, что коренной петербуржец, ленинградец, а теперь уже и инвалид войны живёт в «коробке от холодильника», как иронизируют мои друзья.

{img10}

У меня маленькая однокомнатная квартирка на первом этаже в старом доме, без горячей воды. Живем втроём - я, инвалид войны, с половиной ноги и порушенной психикой; сын - школьник, тринадцатилетний подросток, и жена, с которой я давно в разводе. И никому из нас некуда деваться. Понятное дело, всем хочется выбраться из этой коробки, хочется, образно говоря, улучшить жилищные условия, но - не тут-то было… И мне, несмотря на все свои «синдромы», надо как-то поддерживать неустойчивый хрупкий мир в нашем холодильнике... Муниципальный депутат-юрист, очень хорошая женщина из жилищной комиссии, понимает меня, мои и наши проблемы, но сделать ничего не может. Я членам комиссии, говорю: «Вы же знаете лучше меня, как это бывает: мигрант прибыл в наш город, купил комнатку, прописал в ней своих многочисленных детей и затем на свою большую семью получил трёхкомнатную квартиру. А мне - отказ! Коренному ленинградцу - петербуржцу, инвалиду войны - полный отказ! Мне говорят, что у меня излишки площади - четыре квадратных метра лишних! Значит, разговор закончен! Вот так и завершились мои попытки улучшить свой бытовой статус.

{img11} {img12}

…В 91-м году меня впервые пригласили на выставку в Америку, где было куплено несколько моих работ... В 2003-м году я был удостоен персональной выставки в Москве, в здании Государственной Думы. Мы пообщались с руководителем одной из крупных фракций Госдумы, по-хорошему, по-дружески пообщались. Он посмотрел мою выставку и сказал примерно следующее: «Страна перед вами очень виновата. Какую вы хотите компенсацию за пережитые и переживаемые проблемы?» Отвечаю: «Я навсегда потерял на войне здоровье в свои 19-20 лет и ничего не получил взамен». «Как это - ничего?». «Ах, да,- отвечаю, - девять тысяч рублей афганских, боевых, пенсия - за всё и на всю жизнь…».

{img3} {img14}

…В своих поездках по приглашению на персональные выставки Дмитрий узнал, что в городе Чикаго существует постоянно действующая выставка творческих работ инвалидов афганской войны. Первая американская выставка американских инвалидов у нас, в Питере, называлась «Последняя война России»... «Ну, почему мы не можем организовать подобную - постоянно действующую!- выставку у себя, в Санкт-Петербурге? Почему? Это же мощная арттерапия в чистом виде! Сколько наших ребят, грустно ушедших в мир иной от беспомощности и отчаянья, могли бы побороть этот самый афганский (или чеченский и т.д.) синдром, восстановить себя и даже обрести творческое и человеческое счастье. Скольких ребят можно было остановить на пути к гибели и вывести на путь самоизлечения творческой работой! Ведь это так просто - организовать в нашем прекрасном городе такую своеобразную здравницу для инвалидов войны - постоянно действующую художественную выставку с соответствующими структурами. Тогда, наверняка, и самоубийств среди инвалидов войны было бы меньше, и жили бы они дольше и счастливей».
А как обстоит дело на практике с этим вопросом, Дмитрий Дагаc может рассказать, например, о том, как он и его коллеги в течение нескольких лет пытаются отвоевать для этих целей подходящее помещение, чтобы помочь себе и своим коллегам. Пока - безрезультатно...
Что это - судьба? Антисудьба? Что делать? В какие двери стучаться?
Помоги своим Солдатам, Россия! Ведь они пострадали, защищая Твою целостность, Твою государственность. И пока Твои Солдаты остаются живыми, остается шанс оказания им помощи. С отдельными проблемами, как показывает их непростая жизнь, им одним справиться зачастую невозможно.

Видеосюжет о творчестве Дмитрия Гришина

Ирина Алябьева